РЕРИХ
в фотографиях Натальи МИРОНОвой

ВОПРОСЫ: Василий Прудников – ректор ИПЛФ, далее В.П.
ОТВЕТЫ: Наталья Миронова - фотограф и студентка ИПЛФ, далее Н.М.


В.П. – Наташа, вопрос неожиданный тебе (студентке Московского Института Профессиональной и Любительской Фотографии), – ты считаешь себя фотографом? Расскажи, кто ты по профессии, складу ума, что влечет в фотографии, сколько ей занимаешься и какие планы в связи с учебой?

Н.М. – Я не могу назвать себя фотографом на данном этапе, потому что считаю, что фотограф – это тот, кто абсолютно точно знает, что он делает в каждую конкретную минуту съемочного процесса для достижения желаемого результата. Я пока еще «плаваю». Но не могу жить без фотографии. Когда остаюсь со своим добрым другом Nikon один на один, то забываю обо всем на свете, проблемы отступают на второй план, и приходит ощущение полета.

У меня финансово экономическое образование, аналитический склад ума плюс творческий подход. В фотографии меня всегда привлекало то, о чем говорил Тарковский - запечатленное время, заморозить прекрасное в моменте, который уже никогда не повторится.

Мне кажется, что фотографирую я всю жизнь, и как большинство любителей начинала с мыльницы.

Учиться пошла, потому что мне необходимо фундаментальное образование
в области фотографии как вида искусства. Хочу научиться видеть то, что до сих пор не удавалось, и возможно, раскрыться иначе в фотографии.

В.П. – У нас уже два студента на курсе, которые вдохновляются для создания своих фотографий творчеством известных художников. Илья Долгих американским художником Эндрю Уайетом, ты Рерихом. Среди художников тоже было и наверняка есть много последователей его стилистики. Но именно горные пейзажи Рериха привлекают внимание художников особого склада: это люди «не от мира сего». Как написала Миронова Ленина Николаевна, знаток Рериха – они ищут некую вечную истину, поэтизируют глубокую древность, создают символы трансцендентного, запредельного. Достаточно назвать Каспара Давида Фридриха, К. М. Чюрлёниса, М. Сарьяна,
К. Хокусая, китайских художников, работавших в стиле «горы и воды». И вот ты тоже. Что скажешь про себя, тоже «не от мира сего»?

Н.М. – Я думаю, Вы правы. Любой, кто знает меня, это подтвердит. Бывали случаи с совершенно незнакомыми людьми, которые встретив меня в метро или на улице, открытым текстом говорили, что я летаю в облаках, что я не
с этой планеты. Я созерцаю этот мир в тишине, которая внутри меня, наслаждаюсь красотой, которую вижу во всем, не перестаю удивляться, как причудливо устроена наша жизнь.

В.П. – Как выбирались места для съемок? Монголия, Алтай, Арктика.
С учетом темы Рериха или эта стилистика обозначилась после просмотра отснятого материала?

Н.М. – Выбора как такового не было, было знание, что я туда поеду так или иначе, и случай подвернулся. Весь 2016 год я путешествовала по Алтаю
и Монголии, а в марте 2017 отправилась в Арктику, которая долгое время оставалась мечтой.
Безусловно, поездки на Алтай и в Монголию были неразрывно связаны с творчеством Рерихов, хотя мне и не удалось побывать в местном музее.
Мир, увиденный Рерихами, окружал меня там повсюду. Но то, что я увижу «Рериховские пейзажи» в Арктике стало для меня открытием.
Поэтому впереди новые открытия!

В.П. – Наталья, говорят, Рериху было предначертано писать горы. В его фамилии уже задан ритм гор – вершины и низины в виде звучания от букв в фамилии. Буквы Р – как в горах рокочуще звучны и последняя
Х – как умиротворение после этого рокота…
Скажи, а в тебе есть что-то, что тянет к горам?

Н.М. – Я можно сказать, выросла в горах. Только среди гор чувствую себя по-настоящему свободной. Они говорят со мной…

В.П. – Ты, Наташа – очень спокойна, не терпишь в поведении безумства, стилистика нарядов тоже спокойная, но видя результат твоего творчества, видна любовь и тяга к творчеству Рериха, которая однозначно пропитана экспрессией. Как, это сила гармонии, потребность и компенсация яркого через творчество или просто любовь к картинам великого художника?

Н.М. – Цвет в моей жизни играет очень большую роль. Он создает настроение. Я иду за цветом, словно на запах, а у Рерихов в цвете и величие, и гармония,
и простота. Боюсь, я не смогу объяснить эту любовь, она часть меня. Ты просто видишь и понимаешь, что это твое, это находит отклик в твоей душе.

В.П. – Николай Рерих не только прославленный художник, но и известный, сильнейший философ. В своих прекрасных работах горных пейзажей он показывает апокалипсис. Мне же, наоборот, видится начало начал в его горных работах. Как ты читаешь их и что в твоих горных работах от стилистики Рериха заложено?

Н.М. – Непростой вопрос. Я не вижу ничего апокалиптичного в его картинах. Величие – да, стремление к познанию – да. Для меня Рерих – это, прежде всего, вдохновение от созерцания красоты окружающего мира и особый взгляд художника. Я хотела воочию увидеть нарисованный им мир, и я его увидела. Мне хотелось подтвердить, что мир Рериха не придуманный, а увиденный
и прочувствованный.

В.П. – Как философ и ученый, Николай Рерих был не чистым художником, в своих экспедициях он документировал в блокнот жизнь и быт населения, где писал. Ты это делала в своих поездках
и что тебя больше волнует жанр или все же чистая эстетика?

Н.М. – Меня волнует и то, и другое, но пока я сконцентрировалась на эстетике. Формат поездок не предполагал экспедиционное документирование, только урывочные и обобщенные знания. В Монголии, например, мешал языковой барьер.

В.П. – Рерих использовал не популярные для пейзажной живописи цвета и сочетания, в частности фиолетовый. Твой любимый цвет
в жизни?

Н.М. – У меня нет любимого цвета, скорее сочетания.

В.П. – Наташа, Монголия, первая твоя пейзажная серия, отснята на пленку, остальные серии на цифровые камеры. Знаю, что пленочная камера у тебя всегда. Почему такой выбор сделан?
И как прокомментируешь качество результата?

Н.М. – Как бы это странно не звучало, но у меня было сильное предубеждение относительно цифрового изображения, что оно, прежде всего, не обладает той пластичностью, которой обладает пленка. Я сторонник простоты технической в том числе, а цифровой фотоаппарат напичкан множеством опций. Пленка требует большого мастерства в правильном экспонировании и выборе сюжета, а цифра дает возможность безболезненно ошибаться, потому что есть фотошоп. Безусловно, варианты баланса белого и широта выбора светочувствительности значительно облегчают жизнь фотографу.
Я наконец-то решила попробовать и мне понравилось.

В.П. – Как ты считаешь, искусству фотографии можно научиться?
Что ты берешь от преподавателей, что нравится от них слышать?

Н.М. – Я считаю, что можно научиться фотографии как ремеслу, но, как и любой вид искусства, искусство фотографии требует таланта, который либо дает о себе знать, либо нет. Я сравниваю различные подходы, базис, на котором они рождаются. Самое ценное – это опыт наших преподавателей, выдающихся фотографов современности.

В.П. – Наташа, а есть фотографы, которые тебя вдохновляют?

Н.М. – О, да! Я обожаю многих, даже и не знаю, смогу ли всех перечислить.
Это и Йозеф Куделка, и Йозеф Судек, и Робер Дуано, и Вадим Гиппенрейтер,
и Алексей Васильев, и Владимир Лагранж, и Игорь Гаврилов, и Владимир Вяткин, и как знаток, критик фотографии Ирина Чмырева – без нее никак, ну и многие другие.

В.П. – Какая тема впереди?

Н.М. – Не могу пока выделить какую-то одну тему. Много задумок, которые требуют основательной подготовки.


Благодарю за интересную беседу!