БОЛЬ ДОНБАССА
Авторский фотопроект
студента Института фотографии РУСС ПРЕСС ФОТО
Даниила Привезенцева
9-12 мая 2022 г.
студента Института фотографии РУСС ПРЕСС ФОТО
Даниила Привезенцева
9-12 мая 2022 г.
Все фотографии проекта - Даниил Привезенцев
Даниил Привезенцев, фотограф.
Родился и вырос на юге Москвы. Среднее образование закончил
в 2000 году. Далее получил педагогическое образование и какое-то время работал в пионерских лагерях, вожатым. Это в летние месяцы. В остальное же время – где придётся. Начиная от работника Макдоналдса и заканчивая графическим дизайнером. Всего разных мест работы было порядка 15-20, разных специальностей
и направлений. Лет 5-6 назад решил заняться фотографией.
Для оттачивания навыка, устроился в компанию занимающиеся школьными фотографиями. Полтора года я ездил по школам
и детским садам каждый день. Снимал портреты, группы и фото на выпускные альбомы. Далее ушел во фриланс. Снимал в студиях, юбилеи, дни рождения – упор на репортажную съемку. В какой-то момент мне посчастливилось попасть на киноплощадку, на съёмки фильма «Подольские курсанты» и пофотографировать процесс.
Мне очень понравилось, и я стал искать любые возможности снова попасть на съёмки, профессиональные или любительские.
Все эти года, которые я провел с фотоаппаратом, занимался самообразованием. Читал книги и смотрел видео, которые мог бесплатно найти в интернете. Когда же я почувствовал, что уперся
в потолок в своем развитии, понял, нужно идти учиться. Фотожурналистика – это логичное продолжение моего интереса
в искусстве фотографии. На данный момент, я студент Института профессиональной и любительской фотографии (ИПЛФ)
на курсе «Фотожурналистика».
Родился и вырос на юге Москвы. Среднее образование закончил
в 2000 году. Далее получил педагогическое образование и какое-то время работал в пионерских лагерях, вожатым. Это в летние месяцы. В остальное же время – где придётся. Начиная от работника Макдоналдса и заканчивая графическим дизайнером. Всего разных мест работы было порядка 15-20, разных специальностей
и направлений. Лет 5-6 назад решил заняться фотографией.
Для оттачивания навыка, устроился в компанию занимающиеся школьными фотографиями. Полтора года я ездил по школам
и детским садам каждый день. Снимал портреты, группы и фото на выпускные альбомы. Далее ушел во фриланс. Снимал в студиях, юбилеи, дни рождения – упор на репортажную съемку. В какой-то момент мне посчастливилось попасть на киноплощадку, на съёмки фильма «Подольские курсанты» и пофотографировать процесс.
Мне очень понравилось, и я стал искать любые возможности снова попасть на съёмки, профессиональные или любительские.
Все эти года, которые я провел с фотоаппаратом, занимался самообразованием. Читал книги и смотрел видео, которые мог бесплатно найти в интернете. Когда же я почувствовал, что уперся
в потолок в своем развитии, понял, нужно идти учиться. Фотожурналистика – это логичное продолжение моего интереса
в искусстве фотографии. На данный момент, я студент Института профессиональной и любительской фотографии (ИПЛФ)
на курсе «Фотожурналистика».
Даниил Привезенцев
Фотограф ИПЛФ-РУСС ПРЕСС ФОТО
Фестивальная афиша выставки "БОЛЬ ДОНБАССА" Даниила Привезенцева.
Авторский фотопроект Даниила Привезенцева, студента Института фотографии ИПЛФ-РУСС ПРЕСС ФОТО по итогам командировки на Донбасс 9-12 мая 2022 года.
Серия «Боль Донбасса» вошла в масштабный выставочный проект «ОТ ДНЕЙ БЕДЫ ДО ДНЯ ПОБЕДЫ» из 9 проектов разных авторов, посвящённых Донбассу, показанного спецпроектом на VII Международном фестивале фотографии «ФотоКрок» в Витебске в 2022 году.
22-26 июня 2022 г.
Выставочный зал Культурно-исторического комплекса "Золотое кольцо Витебска"Двина".
Серия «Боль Донбасса» вошла в масштабный выставочный проект «ОТ ДНЕЙ БЕДЫ ДО ДНЯ ПОБЕДЫ» из 9 проектов разных авторов, посвящённых Донбассу, показанного спецпроектом на VII Международном фестивале фотографии «ФотоКрок» в Витебске в 2022 году.
22-26 июня 2022 г.
Выставочный зал Культурно-исторического комплекса "Золотое кольцо Витебска"Двина".
Неожиданно сорвался я на поезде, на юг.
Место досталось козырное – тридцать восьмое! Единственное, которое никто не купил. РЖД держал его специально для меня:)
Только сели в поезд, как бабулька, которая подо мной, сразу открыла туесок с соленой рыбой и свежим луком, запах которого разнесся далеко по вагону, и начала есть.
Плюнув на ароматные запахи, завернулся в простыню и вырубился.
На утро меня ждали чай и бутеры, с любовью приготовленные мной же:) За окном потянулись вагоны с военными машинами и старыми советскими пушками. Скоро Ростов-на-Дону!
Место досталось козырное – тридцать восьмое! Единственное, которое никто не купил. РЖД держал его специально для меня:)
Только сели в поезд, как бабулька, которая подо мной, сразу открыла туесок с соленой рыбой и свежим луком, запах которого разнесся далеко по вагону, и начала есть.
Плюнув на ароматные запахи, завернулся в простыню и вырубился.
На утро меня ждали чай и бутеры, с любовью приготовленные мной же:) За окном потянулись вагоны с военными машинами и старыми советскими пушками. Скоро Ростов-на-Дону!
Даниил Привезенцев
Фотограф
БОЛЬ ДОНБАССА
Рваное небо.
Рваные дорожные знаки.
Рваные души людей.
Восемь лет продолжается война с Украиной.
Восемь лет линия фронта находится буквально у домов местных жителей. Ежедневный страх за жизни своих детей, близких, друзей.
Ежедневное, ежечасное ожидание, что вот сейчас,
с очередным грохотом за окнами, снаряд влетит в твой дом.
Боль от смерти солдат
и искалеченных жизней мирных жителей невозможно передать словами. Беспомощность от невозможности
повлиять на происходящее вокруг.
Остаётся только молиться Богу, чтобы не прилетело именно к тебе.
А если и прилетело,
то чтобы произошло всё быстро.
Ужас,
что останешься инвалидом и повиснешь на шее родных,
угнетает сильнее, чем смерть.
Но, помимо всех этих чувств,
мелькает ещё робкая надежда,
что помогут,
отобьют,
принесут мир в их земли.
И та боль,
острая боль,
что постоянно присутствует в жизнях этих людей,
если не пропадёт, то хотя бы станет
тихо ноющей.
Рваные дорожные знаки.
Рваные души людей.
Восемь лет продолжается война с Украиной.
Восемь лет линия фронта находится буквально у домов местных жителей. Ежедневный страх за жизни своих детей, близких, друзей.
Ежедневное, ежечасное ожидание, что вот сейчас,
с очередным грохотом за окнами, снаряд влетит в твой дом.
Боль от смерти солдат
и искалеченных жизней мирных жителей невозможно передать словами. Беспомощность от невозможности
повлиять на происходящее вокруг.
Остаётся только молиться Богу, чтобы не прилетело именно к тебе.
А если и прилетело,
то чтобы произошло всё быстро.
Ужас,
что останешься инвалидом и повиснешь на шее родных,
угнетает сильнее, чем смерть.
Но, помимо всех этих чувств,
мелькает ещё робкая надежда,
что помогут,
отобьют,
принесут мир в их земли.
И та боль,
острая боль,
что постоянно присутствует в жизнях этих людей,
если не пропадёт, то хотя бы станет
тихо ноющей.
Донецк. Куйбышевский район.
Район возле аэропорта. Бывшего аэропорта. От него остались: замусоренные камнями, осколками и перерытые снарядами взлетные полосы, и остовы зданий. Апокалиптическая картина! Но об этом позже.
В этот район всё ещё ездят автобусы, но очень быстро перемещаются между остановками. Прилёты здесь - обычное явление. Что ни день, то печальные последствия. Практически все здания носят следы войны - испещрённые следами пуль и осколков.
Люди, которые продолжают здесь жить, не могут покинуть свои дома, им просто некуда идти. Жизнь там продолжается. Походы в убежища - такое же обычное явление, как и поход в магазин для вас.
Людей на улицах очень мало, почти совсем нет. Что естественно. Выходят только по необходимости.
Мы сегодня посетили этот район из-за местной Аллеи Ангелов. Так называют аллеи со стеллами поставлены в честь погибших детей и взрослых в 2014-2016 г.г.
Район возле аэропорта. Бывшего аэропорта. От него остались: замусоренные камнями, осколками и перерытые снарядами взлетные полосы, и остовы зданий. Апокалиптическая картина! Но об этом позже.
В этот район всё ещё ездят автобусы, но очень быстро перемещаются между остановками. Прилёты здесь - обычное явление. Что ни день, то печальные последствия. Практически все здания носят следы войны - испещрённые следами пуль и осколков.
Люди, которые продолжают здесь жить, не могут покинуть свои дома, им просто некуда идти. Жизнь там продолжается. Походы в убежища - такое же обычное явление, как и поход в магазин для вас.
Людей на улицах очень мало, почти совсем нет. Что естественно. Выходят только по необходимости.
Мы сегодня посетили этот район из-за местной Аллеи Ангелов. Так называют аллеи со стеллами поставлены в честь погибших детей и взрослых в 2014-2016 г.г.
Мы посетили больницу в Донецке, чтобы узнать о историях пострадавших в местах боестолкновений. Цель данного интервью состоит только в пересказе печальной истории. Невозможность подтвердить или опровергнуть некоторые слова этого человека ничуть не уменьшают трагичности ситуации.
Я - Здравствуйте! Как вас зовут?
С - Здравствуйте! Сергей. Фамилию не буду называть.
Я - Хорошо. Расскажите, что случилось?
С - Да пулемёт заклинило.
Я - Почему?
С - Кто знает. Американский, наверно. *смеётся*
Я - Не наш пулемёт? Серьёзно?
С - Да не, наш. Просто перегрелся и заклинило его, потом он рванул. Наверно от этих «качественных» патронов, что нам выдают.
Я - А вы профессиональный солдат?
С - Я мобилизованный. Призвали 20 февраля. На следующий день на линию фронта отправили.
Я - Что, без обучения? Вы, наверно, раньше проходили учебку?
С - Да какое там. По идее, за эти 8 лет, должны были раз в месяц отправлять на учения. Никто так никуда не отправлял.
Я - А хоть показали куда патроны вставлять?
С - Да. Разобрали при мне, протёрли детали от масла. Собрали и со словами: вот так вставляются патроны - отправили на фронт!
Я - А что с руками? Какие ранения?
С - На левой руке указательный палец оторвало, правую прошило насквозь в районе ладони. Дыра диаметром сантиметра 2-3. Пальцами не могу шевелить.
Я - Что врачи говорят? Восстановится?
С - Вряд ли. Мизинец и безымянный вон вроде двигаются чуть-чуть *еле заметные движения*, а остальным - связки разорвало. Нет куска ладони же.
Я - Когда на выписку?
С - Ещё недели две и отпустят.
Я - А потом реабилитация. Что врачи говорят? Сколько по времени?
С - Не знаю. Может полгода... год.
Я - И что потом, думали уже?
С - Наверно, как-то работать. Если смогу баранку крутить, то будет хорошо. А так, не думал ещё, нужно восстановиться.
Я - Долго вы были на передовой?
С - Вот сегодня у нас какое? 12? Я тут месяц, значит, числа 11 апреля меня привезли. где-то 2,5 месяца.
Я - Выходит полтора. Сегодня 12 мая, призвали 20 февраля. 12 тут, 8 там и весь март.
С - Да, значит так.
Я - Как же рванул всё-таки пулемёт?
С - Его заклинило, решил шомполом прочистить. Я его вытаскиваю, а там патрон сдетонировал, наверно от раскалённого ствола, и вот... *кивок на руки, лежащие на груди*.
Я - Помощь быстро оказали?
С - Да. Сразу медсестричка жгутом перетянула руки, а пацаны помогли ей оттащить меня назад. Потом сразу в госпиталь. И сюда, в Донецк.
Я - Оперативно сработали?
С - Да, спасибо им.
Я - Какая-то компенсация будет от властей?
С - Не знаю ещё. *Пожимает плечами*
Я - Можно я сфотографирую руки. Лица видно не будет.
С - Давайте.
Я - Спасибо за вашу историю. Выздоравливайте!
Я - Здравствуйте! Как вас зовут?
С - Здравствуйте! Сергей. Фамилию не буду называть.
Я - Хорошо. Расскажите, что случилось?
С - Да пулемёт заклинило.
Я - Почему?
С - Кто знает. Американский, наверно. *смеётся*
Я - Не наш пулемёт? Серьёзно?
С - Да не, наш. Просто перегрелся и заклинило его, потом он рванул. Наверно от этих «качественных» патронов, что нам выдают.
Я - А вы профессиональный солдат?
С - Я мобилизованный. Призвали 20 февраля. На следующий день на линию фронта отправили.
Я - Что, без обучения? Вы, наверно, раньше проходили учебку?
С - Да какое там. По идее, за эти 8 лет, должны были раз в месяц отправлять на учения. Никто так никуда не отправлял.
Я - А хоть показали куда патроны вставлять?
С - Да. Разобрали при мне, протёрли детали от масла. Собрали и со словами: вот так вставляются патроны - отправили на фронт!
Я - А что с руками? Какие ранения?
С - На левой руке указательный палец оторвало, правую прошило насквозь в районе ладони. Дыра диаметром сантиметра 2-3. Пальцами не могу шевелить.
Я - Что врачи говорят? Восстановится?
С - Вряд ли. Мизинец и безымянный вон вроде двигаются чуть-чуть *еле заметные движения*, а остальным - связки разорвало. Нет куска ладони же.
Я - Когда на выписку?
С - Ещё недели две и отпустят.
Я - А потом реабилитация. Что врачи говорят? Сколько по времени?
С - Не знаю. Может полгода... год.
Я - И что потом, думали уже?
С - Наверно, как-то работать. Если смогу баранку крутить, то будет хорошо. А так, не думал ещё, нужно восстановиться.
Я - Долго вы были на передовой?
С - Вот сегодня у нас какое? 12? Я тут месяц, значит, числа 11 апреля меня привезли. где-то 2,5 месяца.
Я - Выходит полтора. Сегодня 12 мая, призвали 20 февраля. 12 тут, 8 там и весь март.
С - Да, значит так.
Я - Как же рванул всё-таки пулемёт?
С - Его заклинило, решил шомполом прочистить. Я его вытаскиваю, а там патрон сдетонировал, наверно от раскалённого ствола, и вот... *кивок на руки, лежащие на груди*.
Я - Помощь быстро оказали?
С - Да. Сразу медсестричка жгутом перетянула руки, а пацаны помогли ей оттащить меня назад. Потом сразу в госпиталь. И сюда, в Донецк.
Я - Оперативно сработали?
С - Да, спасибо им.
Я - Какая-то компенсация будет от властей?
С - Не знаю ещё. *Пожимает плечами*
Я - Можно я сфотографирую руки. Лица видно не будет.
С - Давайте.
Я - Спасибо за вашу историю. Выздоравливайте!
Мы посетили больницу в Донецке, чтобы узнать о историях пострадавших в местах боестолкновений. Смогли пообщаться только с теми, у кого относительно лёгкие ранения. Руки, ноги. С более тяжёлыми не было возможности поговорить.
Я - Здравствуйте! Как вас зовут? Кто вы и откуда?
К - Коля, Николай. Житель Мариуполя.
Я - Расскажите, что случилось?
К - Танковый снаряд залетел и осколками задело.
Я - Как это произошло?
К - Сидели в доме, прятались. Грохот. Танковый снаряд влетел в дом. Как уже потом выяснилось. В соседней с нами квартире рвануло. Осколками нас посекло. Мне в локоть прилетел осколок. Чуть левее, в грудь попало бы и мог тут уже не сидеть. Пыль, осколки, куски бетона. Лежу. В ушах звенит. Руку не чувствую. Кровь хлещет.
Я - Помощь быстро оказали?
К - Да кому там? Сами перебинтовывались. Кто чем.
Я - Вас сколько было? Что с остальными?
К - Не знаю. Пятеро вроде. Кому пятку оторвало, кому ноги...
Я - А дальше вы куда?
К - В местную больницу. А там врачи, а у них нет ничего. Нет лекарств и рабочей аппаратуры. Говорят, руку надо отрезать, пока ещё есть время.
Я - А вы?
К - Я спросил, какие ещё есть варианты? Сказали, нужно в Донецк, в больницу. Меня сюда привезли. Вот поставили *кивок на руку с аппаратом Элизарова*
Я - А какое ранение? Что с рукой?
К - Локтевого сустава нет. Кости торчали. Два открытых перелома на двух костях. Врачи кости собрали, а сустав - нет его, из чего собирать?
Я - Какая-то компенсация будет? Вы ведь не солдат?
К - Да, вроде. Приезжали тут одни. Комиссия какая-то. Спрашивают: насколько оцениваешь своё ранение? На 500000₽? А я что, я же не знаю сколько надо. Они - миллион? *пожимает плечом* Ну, значит, миллион.
Я - Ну как же миллион? Вы же теперь нетрудоспособный на всю жизнь.
К - Ну ещё инвалидность будет, обещали. Рука недееспособна же. Работать не смогу.
Я - А в Мариуполе много ещё жителей?
К - Да. Живут в подвалах. Мы еду на костре готовили. Вот я там 2 месяца был. Никуда же не денешься. Бои идут везде. Страшно. А ехать некуда.
Я - Коридоры организовывали, чтобы выйти из города?
К - Да было пару. Один на Украину, один в ДНР. Но жители и сами организовывали коридоры. Бежали пешком или на машинах. ВСУшники бывало расстреливали колонну. Ну как расстреливали, стреляли по последней машине вдогонку.
Я - А были и те кто на ту сторону уезжал?
К - Ну да. К родственникам.
Я - Как там вообще люди живут? Ведь всё разрушено, никакой инфраструктуры.
К - Ну как живут, выживают. Я не понимаю всей этой бойни. Шла бабулька с водой. Прилетел в неё осколок. Все, нет её. Только крови много. Лежит. В подвалах женщины с грудными детьми. Я не могу этого всего понять. Гибнут просто жители, которые хотят жить. Они же не воюют. Ни на чьей стороне. Просто эти смерти в голове не укладываются.
Я - Можно сфотографирую руку. Я сниму только её, без лица.
К - Да.
Я - Спасибо за разговор. Поправляйтесь!
Я - Здравствуйте! Как вас зовут? Кто вы и откуда?
К - Коля, Николай. Житель Мариуполя.
Я - Расскажите, что случилось?
К - Танковый снаряд залетел и осколками задело.
Я - Как это произошло?
К - Сидели в доме, прятались. Грохот. Танковый снаряд влетел в дом. Как уже потом выяснилось. В соседней с нами квартире рвануло. Осколками нас посекло. Мне в локоть прилетел осколок. Чуть левее, в грудь попало бы и мог тут уже не сидеть. Пыль, осколки, куски бетона. Лежу. В ушах звенит. Руку не чувствую. Кровь хлещет.
Я - Помощь быстро оказали?
К - Да кому там? Сами перебинтовывались. Кто чем.
Я - Вас сколько было? Что с остальными?
К - Не знаю. Пятеро вроде. Кому пятку оторвало, кому ноги...
Я - А дальше вы куда?
К - В местную больницу. А там врачи, а у них нет ничего. Нет лекарств и рабочей аппаратуры. Говорят, руку надо отрезать, пока ещё есть время.
Я - А вы?
К - Я спросил, какие ещё есть варианты? Сказали, нужно в Донецк, в больницу. Меня сюда привезли. Вот поставили *кивок на руку с аппаратом Элизарова*
Я - А какое ранение? Что с рукой?
К - Локтевого сустава нет. Кости торчали. Два открытых перелома на двух костях. Врачи кости собрали, а сустав - нет его, из чего собирать?
Я - Какая-то компенсация будет? Вы ведь не солдат?
К - Да, вроде. Приезжали тут одни. Комиссия какая-то. Спрашивают: насколько оцениваешь своё ранение? На 500000₽? А я что, я же не знаю сколько надо. Они - миллион? *пожимает плечом* Ну, значит, миллион.
Я - Ну как же миллион? Вы же теперь нетрудоспособный на всю жизнь.
К - Ну ещё инвалидность будет, обещали. Рука недееспособна же. Работать не смогу.
Я - А в Мариуполе много ещё жителей?
К - Да. Живут в подвалах. Мы еду на костре готовили. Вот я там 2 месяца был. Никуда же не денешься. Бои идут везде. Страшно. А ехать некуда.
Я - Коридоры организовывали, чтобы выйти из города?
К - Да было пару. Один на Украину, один в ДНР. Но жители и сами организовывали коридоры. Бежали пешком или на машинах. ВСУшники бывало расстреливали колонну. Ну как расстреливали, стреляли по последней машине вдогонку.
Я - А были и те кто на ту сторону уезжал?
К - Ну да. К родственникам.
Я - Как там вообще люди живут? Ведь всё разрушено, никакой инфраструктуры.
К - Ну как живут, выживают. Я не понимаю всей этой бойни. Шла бабулька с водой. Прилетел в неё осколок. Все, нет её. Только крови много. Лежит. В подвалах женщины с грудными детьми. Я не могу этого всего понять. Гибнут просто жители, которые хотят жить. Они же не воюют. Ни на чьей стороне. Просто эти смерти в голове не укладываются.
Я - Можно сфотографирую руку. Я сниму только её, без лица.
К - Да.
Я - Спасибо за разговор. Поправляйтесь!
О ПРОЕКТЕ
Эта тема родилась в третью ночь нахождения на Донбассе.
Она выдалась холодной, а отопление отключено с февраля месяца в домах жителей. Проснувшись от бредового кошмара, и полностью замёрзшим,
я пытался снова уснуть. И, будто лампочка зажглась над головой,
как в мультфильмах, – пришла идея. Уже спустя время, проанализировав факты её возникновения, пришёл к такому выводу: эти дни были насыщены впечатлениями от увиденного и услышанного. Мы ездили по городам
и общались с местным населением. Использовали максимальное количество часов в сутках без сна и получали разнообразную информацию. И в какой-то момент, во сне, мозг, обработав данные, выдал этот вердикт – идею проекта.
По приезду в Москву, был произведен отбор и обработка фотографий в стиле, который бы подчеркнул и усилил эффект, чтобы точнее и полнее донести
боль жителей Донбасса.
Эта тема родилась в третью ночь нахождения на Донбассе.
Она выдалась холодной, а отопление отключено с февраля месяца в домах жителей. Проснувшись от бредового кошмара, и полностью замёрзшим,
я пытался снова уснуть. И, будто лампочка зажглась над головой,
как в мультфильмах, – пришла идея. Уже спустя время, проанализировав факты её возникновения, пришёл к такому выводу: эти дни были насыщены впечатлениями от увиденного и услышанного. Мы ездили по городам
и общались с местным населением. Использовали максимальное количество часов в сутках без сна и получали разнообразную информацию. И в какой-то момент, во сне, мозг, обработав данные, выдал этот вердикт – идею проекта.
По приезду в Москву, был произведен отбор и обработка фотографий в стиле, который бы подчеркнул и усилил эффект, чтобы точнее и полнее донести
боль жителей Донбасса.
Даниил Привезенцев
Фотограф, студент ИПЛФ
Это тот случай, когда не достаточно только фотографических навыков.
Съёмка Дня Победы и Дней независимости в буквально фронтовой ситуации безусловно даёт много больше, чем инфо-повод.
Прежде всего понимание ситуации от первого лица, эмоции, что и дало возможность нашему автору сделать творческий проект.
Рад, что Даниил смог реализовать в своей работе три важных качества: профессионализм - готовность в три часа собраться в командировку, проявить гражданскую позицию и сделать фотографию!
Съёмка Дня Победы и Дней независимости в буквально фронтовой ситуации безусловно даёт много больше, чем инфо-повод.
Прежде всего понимание ситуации от первого лица, эмоции, что и дало возможность нашему автору сделать творческий проект.
Рад, что Даниил смог реализовать в своей работе три важных качества: профессионализм - готовность в три часа собраться в командировку, проявить гражданскую позицию и сделать фотографию!
Василий Прудников
Ректор Института фотографии РУСС ПРЕСС ФОТО
Видеофильм "Боль Донбасса"
